5 сентября 1918 года советское правительство приняло декрет «О красном терроре», который лишь узаконил фактически творящиеся в стране бесчинства и массовые убийства «классовых врагов»

Военный переворот 1917 года, который спустя годы назовут Великой Октябрьской социалистической революцией, поднял к вершинам власти немало людей, которые прекрасно понимали, что усмирить возмущение народа - вызванное ими же - можно лишь страхом смерти.

Справедливости ради отметим, что беззакониями занимались и «красные», и «белые», но большевики официально сделали терроризм государственной политикой, ввергнув страну в пучину страха и хаоса.

«Именем революции»: кто стал первым «врагом народа»

Свергнувшие Временное правительство большевики оказались совершенно не готовы к руководству не только страной, но даже ее столицей. Запасы продовольствия, разграбленного мятежными матросами и другой «голытьбой», в Петрограде таяли с каждым днем, а власть не знала, как их пополнить.

Штурм Зимнего дворца. Кадр из фильма «Октябрь», 1927 год

Нужно было срочно найти виновных и примерно их наказать. Первыми жертвами решили назначить нескольких чиновников, которых уже 26 ноября 1917 года назвали «врагами народа», саботирующими решения правительства.

Смертная казнь в России была отменена сразу же после Февральской революции, но коммунистов это не останавливало. Тем более что людей можно было расстреливать без суда и следствия в городских подворотнях, морить голодом в трудовых лагерях и даже топить вместе со старыми баржами.

Не стоит забывать, что маскирующиеся под революционных матросов бандиты совершали налеты на квартиры обеспеченных людей, беспощадно расстреливая ограбленных. Со словами: «Именем революции» к стенке могли поставить любого, кто был одет в красивое пальто или шубу, а наличие очков выдавало в человеке «буржуя», которого следовало немедленно уничтожить.

Новые опричники из ВЧК

Не привыкший к такому отношению российский народ начал роптать. Чтобы подавить даже слабое сопротивление, 7 декабря 1917 года по инициативе Владимира Ленина создается Всероссийская Чрезвычайная комиссия.

5 января 1918 года в день открытия Учредительного собрания на улицы Петрограда вышла многотысячная демонстрация рабочих, протестующих против беспредела властей.

Как и в «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года, протестующих встретили ружейные залпы. Только теперь стреляли матросы под командованием Павла Дыбенко . Очевидцы рассказывали о сотнях убитых, залитых кровью улицах и безнадежности, поселившейся в сердцах петроградцев.

Павел Дыбенко с Нестором Махно в 1918 году

Именно с января 1918 года люди начинают покидать Россию. Чекисты на границе изымают практически все ценности, но людей, желающих сохранить свою жизнь, возможность стать нищими на чужбине совершенно не пугает.

21 февраля 1918 года Ленин своим декретом дает чекистам право расправы с «активными контрреволюционерами». Фактически это индульгенция на массовые убийства.

Уже 1 марта отряд матросов под командованием Дыбенко врывается в Нарву, где все взрослое население выгоняют на очистку улиц от снега, а особо не понравившихся и хорошо одетых граждан просто расстреливают в подворотнях.

Правда, потом Павла Дыбенко арестуют за такие бесчинства, но революционный трибунал признает его невиновным и полезным для дела революции.

Патриот России? Расстрелять!

Для того чтобы придать своим действиям видимость законности, большевикам требовалось официально отменить запрет смертной казни. Для этого требовался громкий судебный процесс над известным человеком.

Такой жертвой стал капитан первого ранга Алексей Щастный , который организовал беспрецедентный «Ледовый поход» кораблей Балтийского флота из финского порта Гельсингфорс (современный Хельсинки) в Кронштадт. Лишь усилиями этого боевого командира все российские корабли удалось спасти от захвата немецкими войсками, вошедшими в город уже на следующий день.

Капитан 1-го ранга Алексей Михайлович Щастный, начальник Морских сил (наморси) Балтийского флота, на палубе посыльного судна «Кречет» во время Ледового похода

Капитан Щастный представил командованию документы, свидетельствовавшие о том, что советские власти обещали сдать Балтийский флот кайзеровской Германии, чем подписал себе смертный приговор.

20 и 21 июня 1918 года прошла пародия на суд, во время которой спасителя Балтийского флота обвинили в антисоветской агитации и приговорили к расстрелу. Его апелляцию Президиум Совнаркома отклонил уже в 2 часа ночи 22 июня, а в 4:40 боевого офицера расстреляли.

Своевременный «мятеж белочехов»

7 июля большевики беспощадно расправляются со своими последними союзниками, левыми эсерами, 17 июля убивают членов царской семьи, а интеллигентов и зажиточных крестьян начинают уничтожать тысячами.

К этому времени в Сибири, на Урале и в Поволжье начинается мятеж корпуса, созданного из пленных чехов и словаков. Большевики сначала обещают переправить солдат в Европу, но затем принимают решение их разоружить и по частям расстрелять.

Бронепоезд чехословацкого корпуса на станции Орлик под Уфой. Июль 1918 года

Прошедшие Первую мировую войну чехи, заявляющие о полном нейтралитете к политической ситуации в России, разоружаться отказываются и вступают в бой с отрядами красноармейцев, посланных для их усмирения.

Позднее мятеж белочехов советское правительство назовет причиной «красного террора», а последующие массовые убийства офицеров, интеллигенции, юнкеров и студентов свяжет с необходимостью защиты страны от контрреволюции.

9 августа председатель ВЧК Яков Петерс сообщает Ленину, что в Нижнем Новгороде готовится антиправительственный мятеж. Реакция «доброго дедушки Ильича» однозначна: «расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т.п.».

Антибольшевистский плакат 1918 года «Так большевистские карательные отряды из латышей и китайцев насильственно отбирают хлеб, разоряют деревни и расстреливают крестьян»

Для решения продовольственной проблемы он предлагает публично вешать «кулаков, богатеев, кровопийцев» с обязательным опубликованием имен и изъятием хлеба из их закромов. Также следовало назначать заложников из числа мирного населения, которых следовало расстреливать в случае малейших волнений.

«Ответим красным террором на происки контрреволюции»

30 августа в Петрограде убивают председателя городского ЧК Моисея Урицкого и совершают . Уже со 2 сентября по стране прокатилась череда массовых расстрелов. Бывших офицеров и чиновников называют контрреволюционерами, расстреливая без суда и следствия, а 5 сентября Совнарком принимает декрет «О красном терроре», официально разрешающий массовые убийства неугодных.

Страна погрузилась в хаос, а оставшиеся в живых офицеры массово бегут к Корнилову , Колчаку и Деникину . Они предпочитают погибнуть в бою, а не быть расстрелянными или повешенными без суда и следствия.

По всей России началась череда крестьянских восстаний, которые большевики подавляют с особой жестокостью, травя соотечественников газами, полностью сжигая деревни и уничтожая все живое, включая домашних животных.

Итог «красного террора»

Точное количество жертв «красного террора» до сих пор не известно. Следственная комиссия армии Деникина насчитала не менее 1,7 миллиона человек, уничтоженных большевиками.

Общее же количество лиц, погибших в годы Гражданской войны, оценивается в 10 миллионов человек. И это без нескольких миллионов взрослых и детей, умерших от голода и болезней.

Харьков, 1919 год. Трупы женщин-заложниц.

Государственный терроризм будет процветать в России вплоть до 1923 года, когда обнищавшей и измученной Гражданской войной стране опять пообещают мирную и счастливую жизнь.

К тому времени в больших городах открытых противников советского режима уже не останется, а зажиточным крестьянам предстоит прожить всего несколько лет до раскулачивания, новых расстрелов и высылки в Сибирь.

5 сентября 1918 г. - день подписания декрета "О красном терроре". В этот день захватившие власть в России большевики узаконили убийства и насилие, возведя террор в ранг государственной политики. Грабежи, пытки, самосуды, расстрелы, изнасилования сопутствовали советской власти с первых дней, хотя стоит отметить, что началась эта вакханалия произвола ещё в феврале 1917 года, после падения монархии и перехода власти в руки левых.

С первых же дней Февральской революции волна насилия захлестнула военно-морские базы Балтийского флота Гельсингфорс (ныне - Хельсинки) и Кронштадт. С 3 по 15 марта 1917 г. жертвами матросских самосудов на Балтике стали 120 офицеров, из которых 76 было убито (в Гельсингфорсе — 45, в Кронштадте — 24, в Ревеле — 5 и Петрограде — 2). По воспоминаниям очевидцев, «зверское избиение офицеров в Кронштадте сопровождалось тем, что людей обкладывали сеном и, облив керосином, сжигали; клали в гробы вместе с расстрелянными ранее людьми еще живого, убивали отцов на глазах у сыновей». В числе погибших были командующий Балтийским флотом Адриан Непенин и главный командир Кронштадтского порта, герой Порт-Артура адмирал Роберт фон Вирен. Никогда, ни в одном из морских сражений Первой мировой войны, командный состав Балтийского флота не понес таких серьезных потерь, как в эти страшные дни.

После октябрьского переворота террор принял более масштабные формы, так как большевистское насилие было направлено не против действующего сопротивления, а против целых слоёв общества, которые были провозглашены вне закона: дворян, помещиков, офицеров, священников, кулаков, казаков, ученых, промышленников, и т. п.

Убитый коммунистами русский офицер. Иркутск, декабрь 1917 г.

Иногда первым актом красного террора считают убийство руководителей партии кадетов, депутатов Учредительного собрания, юриста Ф. Ф. Кокошкина и врача А. И. Шингарёва в ночь с 6 на 7 января 1918.

Председатель Совета народных комиссаров РСФСР Владимир Ленин и руководство коммунистической партии выступили против мягкотелости в ответах на действия контрреволюционеров, «поощряя энергию и массовидность террора» , называемого «вполне правильной революционной инициативой масс» , о чём пишет В.И.Ленин в своём письме Зиновьеву 26 июня 1918 года:

Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы … удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это невозможно! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров.

На проходившем V Всероссийском съезде Советов с отчётом Съезду о деятельности ВЦИК 5 июля 1918 году выступал Я.М.Свердлов. В условиях углубляющегося кризиса большевистской власти, Свердлов в своём докладе призвал к «массовому террору» , который необходимо проводить против «контрреволюции» и «врагов советской власти» и выразил уверенность, что «вся трудовая Россия отнесется с полным одобрением к такой мере, как расстрел контрреволюционных генералов и других врагов трудящихся». Съезд официально одобрил эту доктрину.

Ещё в сентябре 1917 г. в своей работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» Ленин заявил, что:

…без смертной казни по отношению к эксплуататорам (то есть помещикам и капиталистам) едва ли обойдётся какое ни есть революционное правительство.

Впервые слова "красный террор" в России услышали после 30 августа 1918 года, когда в Петрограде произошло покушение на председателя Совнаркома Владимира Ленина (хотя терроризм всегда был у левых единственным способом борьбы за власть, достаточно вспомнить деятельность эсеров-бомбистов). Через несколько дней появилось официальное сообщение, что покушение организовала партия левых эсеров, а в "вождя мирового пролетариата" стреляла активистка этой партии Фанни Каплан. Под предлогом мести за кровь своего вождя партия большевиков ввергла страну в пучину красного террора.

Сразу после покушения на Ленина председатель Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК) Яков Свердлов подписал резолюцию о превращении Советской республики в военный лагерь. Вот что писал в то время в направляемой на места инструкции для губернских чекистов член коллегии ВЧК Мартин Лацис: "Для нас нет и не может быть старых устоев морали и «гуманности», выдуманных буржуазией для угнетения и эксплуатации «низших классов». Нам всё разрешено, ибо мы первые в мире подняли меч не во имя закрепощения и угнетения кого-либо, а во имя раскрепощения от гнёта и рабства всех. …

Жертвы, которых мы требуем, жертвы спасительные, жертвы, устилающие путь к Светлому Царству Труда, Свободы и Правды. Кровь? Пусть кровь, если только ею можно выкрасить в алый цвет серо-бело-чёрный штандарт старого разбойного мира. Ибо только полная бесповоротная смерть этого мира избавит нас от возрождения старых шакалов, тех шакалов, с которыми мы кончаем, кончаем, миндальничаем, и никак не можем кончить раз и навсегда… ЧК — это не следственная коллегия и не суд. Она уничтожает без суда или изолирует от общества, заключая в концлагерь. В самом начале необходимо проявить крайнюю строгость, неумолимость, прямолинейность: что слово — то закон. Работа ВЧК должна распространяться на все те области общественной жизни, где вкоренилась контрреволюция, за военной жизнью, за продработой, за народным просвещением, за всеми положительно хозяйственными организациями, за санитарией, за пожарами, за народной связью и т. д. и т. д."

Однако, призывы к террору звучали из уст лидера большевиков с первых месяцев его нахождения у власти, что и послужило поводом для попыток ликвидировать этого взбесившегося маньяка.

8 августа 1918 года В.И.Ленин пишет Г.Ф.Фёдорову о необходимости массового террора для «наведения революционного порядка».

В Нижнем, явно, готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов (Вас, Маркина и др.), навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п.

Ни минуты промедления.

Необходимо произвести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города.

Декретируйте и проводите в жизнь полное обезоружение населения, расстреливайте на месте беспощадно за всякую сокрытую винтовку.

«Известия Пензенской Губчека» публикуют следующую информацию:

"За убийство товарища Егорова, петроградского рабочего, присланного в составе продотряда, было расстреляно 152 белогвардейца. Другие, ещё более суровые меры будут приняты против тех, кто осмелится в будущем посягнуть на железную руку пролетариата".

Как уже было сказано, в свете проведения политики подавления врагов революции органы ЧК на местах получили широчайшие полномочия, каких в то время не было ни у одной властной структуры. Любой человек по малейшему подозрению мог быть арестован и расстрелян чекистами, и никто при этом не имел права даже спросить у них, какое тому было предъявлено обвинение.

Широкий размах большевистского террора обусловлен тем, что практически все слои населения России были против большевиков и воспринимали их как узурпаторов власти, поэтому Ленин и компания понимали, что единственный шанс удержать власть - это физически уничтожить всех, кто не согласен с их политикой.

Довольно широко известна формулировка направленности деятельности карающих органов революционной власти, опубликованная в газете «Известия ВЦИК». Первый председатель Реввоентрибунала РСФСР К. Данишевский заявил:

«Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы, созданные в процессе напряжённейшей революционной борьбы».

Самой крупной из первых акций красного террора был расстрел в Петрограде 512 представителей элиты (бывших сановников, министров, профессоров). Данный факт подтверждает сообщение газеты «Известия» от 3 сентября 1918 года о расстреле ЧК города Петрограда свыше 500 заложников. По официальным данным ЧК, всего в Петрограде в ходе красного террора было расстреляно около 800 человек.

Согласно исследованиям итальянского историка Дж. Боффы в ответ на ранение В.И.Ленина в Петрограде и Кронштадте было расстреляно около 1000 человек.

В сентябре 1918 года Г.Зиновьев делает соответствующее заявление:

Нужно уподобиться военному лагерю, из которого могут быть кинуты отряды в деревню. Если мы не увеличим нашу армию, нас вырежет наша буржуазия. Ведь у них второго пути нет. Нам с ними не жить на одной планете. Нам нужен собственный социалистический милитаризм для преодоления своих врагов. Мы должны увлечь за собой 90 милл.[ионов] из ста, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить — их надо уничтожать.

В то же время, ЦК РКП (б) и ВЧК разрабатывают совместную инструкцию следующего содержания:

Расстреливать всех контрреволюционеров. Предоставить районам право самостоятельно расстреливать… Взять заложников… устроить в районах мелкие концентрационные лагери… Сегодня же ночью Президиуму ВЧК рассмотреть дела контрреволюции и всех явных контрреволюционеров расстрелять. То же сделать районным ЧК. Принять меры, чтобы трупы не попадали в нежелательные руки…

Красный террор был объявлен 2 сентября 1918 года Яковом Свердловым в обращении ВЦИК и подтверждён постановлением Совнаркома от 5 сентября 1918 года как ответ на покушение на Ленина 30 августа, а также на убийство в тот же день Леонидом Каннегисером председателя Петроградской ЧК Урицкого.

Официальное издание Петросовета, «Красная газета», комментируя убийство Моисея Соломоновича Урицкого, писала:

«Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов.»

«… дабы не проникли в них жалость, чтобы не дрогнули они при виде моря вражеской крови. И мы выпустим это море. Кровь за кровь. Без пощады, без сострадания мы будем избивать врагов десятками, сотнями. Пусть их наберутся тысячи. Пусть они захлебнутся в собственной крови! Не стихийную, массовую резню мы им устроим. Мы будем вытаскивать истинных буржуев-толстосумов и их подручных. За кровь товарища Урицкого, за ранение тов. Ленина, за покушение на тов. Зиновьева, за неотмщенную кровь товарищей Володарского, Нахимсона, латышей, матросов — пусть прольётся кровь буржуазии и её слуг, — больше крови!»

Таким образом, за кровь нахимсонов и латышей было решено утопить в крови русскую аристократию и "белогвардейцев", хотя ни к покушению на Ленина, ни к убийству Урицкого русские военные, и уж тем более "буржуи" отношения не имели - в Ленина стреляла еврейка Каплан из партии эсеров, убийца Урицкого - тоже еврей, но из партии энесов.

Сам "декрет о красном терроре" гласил:

СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ РСФСР

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

О «КРАСНОМ ТЕРРОРЕ»

Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой Комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.

Народный Комиссар по Внутренним Делам Г. ПЕТРОВСКИЙ

Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров Вл. БОНЧ-БРУЕВИЧ

СУ, № 19, отдел 1, Ст. 710, 05.09.18.

После его провозглашения, обрадованный Дзержинский заявил:

"Законы 3 и 5 сентября наконец-то наделили нас законными правами на то, против чего возражали до сих пор некоторые товарищи по партии, на то, чтобы кончать немедленно, не испрашивая ничьего разрешения, с контрреволюционной сволочью".
Известный исследователь большевистского террора Роман Гуль отмечал: "...Дзержинский занес над Россией "революционный меч". По невероятности числа погибших от коммунистического террора "октябрьский Фукье-Тенвиль" превзошел и якобинцев, и испанскую инквизицию, и террор всех реакций. Связав с именем Дзержинского страшное лихолетие своей истории, Россия надолго облилась кровью".

Известный чекист М.Я.Лацис так определил принцип красного террора:

"Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом — смысл и сущность красного террора".

Согласно сведениям, опубликованным лично М.Лацисом, в 1918 году и за 7 месяцев 1919 года были расстреляны 8389 человек, из них: Петроградской ЧК — 1206; Московской — 234; Киевской — 825; ВЧК 781 человек, заключено в концлагеря 9496 человек, тюрьмы — 34334; взяты заложники 13111 человек и арестованы 86 893 человека.

В то же время, в октябре 1918 года Ю. Мартов, лидер партии меньшевиков заявил, что жертв репрессий ЧК в ходе красного террора с начала сентября было «более чем десять тысяч».

"в последних числах августа две барки, наполненныя офицерами, потоплены и трупы их были выброшены в имёніи одного из моих друзей, расположенном на Финском заливе; многіе были связаны по двое и по трое колючей проволокой".
И если в Москве и Петрограде количество убитых поддаётся хоть какому-то учёту, можно найти свидетельства звеств чекистских палачей, то в отдалённых уголках России красный террор принял неконтролируемые формы. Сомопровозглашённые "чекушки", состоящие из бывших уголовников, тунеядцев-алкоголиков и всевозможных маргиналов, творили любой безпредел, упиваясь властью и безнаказанностью, под видом "борьбы с буржуазией" убивая всех, кто им лично не нравился, часто - с целью завладеть имуществом убитого, а то и просто для удовлетворения собственных садистских потребностей.

Отдельная тема - это отношение красноармейцев к пленным Белым воинам. Белым офицерам красные выбивали погоны гвоздями на плечах, а казакам на ногах лампасы вырезали ножами. При взятии Астрахани, например, пленных и недовольных топили целыми баржами, чтобы патроны экономить. Живьем бросали людей в доменные печи и сжигали в топках паровозов. Доходило то того, что особым шиком у красных считалось обмазывать сапоги человеческим салом...

Развлечения чекистов

Параллельно убийствам русских военных и интеллигенции, большевики осуществляли террор против Русской Православной Церкви и убивали священнослужителей и верующих.

8 ноября 1917 года царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров был подвергнут продолжительным избиениям, затем был убит путём волочения по шпалам железнодорожных путей. В 1918 году три православных иерея в г. Херсоне были распяты на кресте. В декабре 1918 года епископ Соликамский Феофан (Ильменский) был публично казнён путём периодического окунания в прорубь и замораживания, будучи подвешенным за волосы, в Самаре бывший Михайловский епископ Исидор (Колоколов) был посажен на кол, вследствие чего умер. Епископ Пермский Андроник (Никольский) был захоронен в землю заживо. Архиепископ Нижегородский Иоаким (Левицкий) был казнен, согласно документально неподтверждённым данным, путём публичного повешения вниз головой в севастопольском соборе.

В 1918 году в Ставропольской епархии были казнены 37 священнослужителей, в числе которых — Павел Калиновский, 72 лет и священник Золотовский, 80 лет

Епископ Серапульский Амвросий (Гудко) был казнён путём привязывания к хвосту лошади; в Воронеже в 1919 году было одновременно убито 160 священников во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым), которого повесили на Царских вратах в церкви Митрофановского монастыря. В начале января 1919 года, в числе иных, был зверски умерщвлён епископ Ревельский Платон (Кульбуш).

В августе 1919 года, когда войсками Добровольческой армии были освобождены от красных обширные территории России, и началось расследование и обнародование фактов преступлений большевиков, сообщалось о существовании в Киеве так называемых «человеческих боен» губерской и уездных ЧК:

Весь … пол большого гаража был залит уже … стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками …. стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи… жёлоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины… был на всём протяжёніи до верху наполнен кровью… Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех поверхностно зарытые 127 трупов последней бойни… у всех трупов размозжены черепа, у многих даже совсем расплющены головы… Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а… отрывались… мы натолкнулись в углу сада на другую более старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов… лежали трупы с распоротыми животами, у других не было членов, некоторые были вообще совершенно изрублены. У некоторых были выколоты глаза… головы, лица, шеи и туловища были покрыты колотыми ранами… У нескольких не было языков… Тут были старики, мужчины, женщины и дети. Одна женщина была связана верёвкой со своей дочкой, девочкой лет восьми. У обеих были огнестрельныя раны.

В губернской Чека мы нашли кресло (то же было и в Харькове) в роде зубоврачебнаго, на котором остались ещё ремни, которыми к нему привязывалась жертва. Весь цементный пол комнаты был залит кровью, и к окровавленному креслу прилипли остатки человеческой кожи и головной кожи с волосами… В уездной Чека было то же самое, такой же покрытый кровью с костями и мозгом пол и пр… В этом помещёніи особенно бросалась в глаза колода, на которую клалась голова жертвы и разбивалась ломом, непосредственно рядом с колодой была яма, в роде люка, наполненная до верху человеческим мозгом, куда при размозжёніи черепа мозг тут же падал.

Не менее жестокими оказываются пытки, применяемые так называемой «китайской» ЧК г. Киева:

Пытаемаго привязывали к стене или столбу; потом к нему крепко привязывали одним концом железную трубу в несколько дюймов ширины… Через другое отверстіе в неё сажалась крыса, отверстіе тут же закрывалось проволочной сеткой и к нему подносился огонь. Приведённое жаром в отчаяніе животное начинало въедаться в тело несчастнаго, чтобы найти выход. Такая пытка длилась часами, порой до следующаго дня, пока жертва умирала.

Как сообщается, в свою очередь Харьковская ЧК под руководством Саенко применяло скальпирование и «снимание перчаток с кистей рук», Воронежская ЧК применяло катание голыми в бочке, утыканной гвоздями. В Царицыне и Камышине «пилили кости». В Полтаве и Кременчуге священнослужителей сажали на кол. В Екатеринославе применяли распятие и побивание камнями, в Одессе офицеров привязывали цепями к доскам, вставляя в топку и жаря, либо разрывали пополам колёсами лебёдок, либо опускали по очереди в котёл с кипятком и в море. В Армавире, в свою очередь, применялись «смертные венчики»: голова человека на лобной кости опоясывается ремнём, концы которого имеют железные винты и гайку, которая при завинчивании сдавливает ремнём голову. В Орловской губернии широко применяется замораживание людей путём обливания холодной водой при низкой температуре.

Сведения о применении пыток во время допросов проникают в революционную прессу, поскольку данная мера, естественно, была непривычна для многих большевиков. В частности, газета «Известия» от 26-го января 1919 года № 18 публикует статью «Неужели средневековый застенок?» с письмом случайного пострадавшаго члена РКП (б), который был подвергут пыткам следственной комиссией Сущево-Мариинскаго района в Москве:

"Арестован я был случайно, как раз в месте, где … фабриковали фальшивые керенки. До допроса я сидел 10 дней и переживал что-то невозможное … Тут избивали людей до потери сознания, a затем выносили без чувств прямо в погреб или холодильник, где продолжали бить с перерывом по 18 часов в сутки. На меня это так повлияло, что я чуть с ума не сошёл".

6-го октября 1918 года 3-й номер "Еженедельника ВЧК" публикует посвящённую "Делу Локкарта" статью «Почему вы миндальничаете?», автором которой являлся Председатель нолинской ЧК:

"Скажите — почему вы не подвергли …Локкарта самым утончённым пыткам, чтобы получить сведёнія, адреса, которых такой гусь должен иметь очень много? Скажите, почему вы вместо того, чтобы подвергнуть его таким пыткам, от одного описанія которых холод ужаса охватил бы контр-революціонёров, скажите, почему вместо этого позволили ему покинуть Ч. К? Довольно миндальничать!… Пойман опасный прохвост… Извлечь из него всё, что можно, и отправить на тот свет".
И это при том, что ещё 5 сентября 1918 года были расстреляны Н. А. Маклаков, И. Г. Щегловитов, С. П. Белецкий, А. Н. Хвостов, Иоанн Восторгов, епископ Ефрем (Кузнецов), и многие другие лица, уже долгое время находившиеся в тюрьме, и, соответственно, не имевшие никакого отношения к покушению на Ленина или планам Локкарта.

Иоанн Иоаннович Восторгов (1867 - 1918), протоиерей, черносотенец, священномученик.
Память 4 сентябяр (23 августа), в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской и Московских святых.

Таково весьма краткое описание преступной деятельности красных оккупантов в захваченной ими России в первый год царствования Ленина и его банды. Все злодеяния большевиков невозможно описать в рамках одной статьи, да и не ставилось такой цели. Для тех, кто хочет более подробно ознакомиться с историей красного террора, рекомендую сайт историка Сергея Волкова , где собрана исчерпывающая информация. Но и того, что сказано выше достаточно, чтобы понять, что коммунистический режим являл собой самый кровавый и античеловеческий режим в мире.

Собственно Ленин виновен в 2,5 миллионах смертей в нашей стране. Это результаты санкционированного им красного террора. Добавив сюда жертвы развязанной большевиками гражданской войны и искуственного голода, устроенного чтобы подавить крестьянское антисоветское сопротивление, получатся совсем другие цифры. Начатый при жизни Ленина террор продолжался и после его смерти - расказачивание, раскулачивание, насильственная коллективизация, сталинские чистки есть продолжение начатой им политики, и тогда, Ленин виновен в 60 миллионах смертей в нашей стране.

Так почему же до сих пор на улицах русских городов стоят памятники этому кровожадному тирану, а улицы городов носят его проклятое миллионами имя?

Всем сейчас хорошо известно, какими методами большевики подавляли крестьянские восстания - достаточно примера применения химического оружия против тамбовских повстанцев, известно, сколько коммунистами было убито священников и разрушено храмов. Известно о безпрецедентной бойне, устроенной большевиками в Крыму, после отступления оттуда Русской армии Врангеля. Убийство царской семьи, геноцид казаков, голодомор, войны...

Мы обязаны дать преступлениям коммунизма однозначную юридическую и моральную оценку, чтобы подобное больше никогда не повторилось.


Мемориал памяти жертв красного террора в г. Ростов-на-Дону

Ласка... единственный способ, который возможен в обращении с живым существом. Террором ничего поделать нельзя с животным, на какой бы ступени развития оно ни стояло. Это я утверждал, утверждаю и буду утверждать. Они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был: белый, красный и даже коричневый! Террор совершенно парализует нервную систему.

Сергей Николаевич Булгаков

30 августа 1918 года в Петрограде эсером Канегиссером был убит председатель петроградской ЧК Урицкий, а в Москве в тот же день ранен Ленин. 1 сентября "Красная газета" провозгласила: «За кровь Ленина и Урицкого пусть прольются потоки крови – больше крови, столько, сколько возможно». (Не странно ли, что эти покушения произошли в один и тот же день и что Каплан тут же уничтожили без следствия, как и Канегиссера, но его ортодоксально-иудейскую семью выпустили из тюрьмы за границу.

5.09.1918. - Совет народных комиссаров издал декрет о "красном терроре". В сущности этого декрета ничего нового не было – государственный классовый террор начался с захватом власти большевиками. Они отменили само понятие личной вины человека, утверждая вину классовую и даже сословную. Врагами объявили всех, кто верно служил прежней законной власти, добросовестно трудился и разбогател при "старом режиме", кто имел несчастье родиться в "нетрудящейся" семье...

Сразу же в Петрограде расстреляли сотни "классовых врагов" – царских чиновников, профессоров, военных. Вводится система заложников из гражданского населения (буржуазии), расстреливаемых сотнями после каждого убийства большевика. Это становится и обычным методом управления: 15 февраля 1919 года Совет обороны приказывает «взять заложников из крестьян с тем, что если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны»... В сочетании с политикой "военного коммунизма", грабительской продразверсткой и антицерковной политикой большевиков красный террор на селе привел повсеместно к массовым крестьянским восстаниям.

Все шире используется еще один инструмент массового террора: концлагеря. На фоне массовых расстрелов заложников сначала он выглядит мягким, ибо Ленин применяет его к "сомнительным": «Провести безпощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города». Затем декрет о "красном терроре" узаконивает этот вид репрессий по огульному "классовому" признаку: «Необходимо обезопасить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях». Часто под лагеря отводили монастыри. Самым страшным стал Соловецкий концлагерь, где были замучены десятки архиереев.

Впервые эти слова в России услышали после 30 августа 1918 года, когда в Петрограде произошло покушение на председателя Совнаркома Владимира Ленина. Через несколько дней появилось официальное сообщение, что покушение организовала партия левых эсеров, а в вождя мирового пролетариата стреляла активистка этой партии Фанни Каплан. Под предлогом мести за кровь своего вождя партия большевиков ввергла страну в пучину красного террора.

Хотя никаких доказательств причастности Каплан и левых эсеров к покушению на Ленина народу предъявлено не было, правительство в полной мере использовало происшествие на заводе Михельсона для развязывания беспрецедентной по своим масштабам волны подавления всех, кто был не согласен с политикой советской власти.

3 сентября 1918 г. Фанни Каплан была расстреляна без суда во дворе московского Кремля. Свою тайну она унесла в могилу. Да, эта женщина, безусловно, вошла в историю. Ведь о ней писали во всех советских учебниках. Был даже такой фильм. "Ленин в 18-м году", где в одной из сцен разъяренная толпа рабочих завода Михельсона рвала на части "убийцу Ленина". Но ее бесславный конец служит хорошим примером того, чем может быть чреват отход от традиции и увлечение идеями "всеобщего равенства и счастья".

Сразу после покушения на Ленина председатель Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК) Яков Свердлов подписал резолюцию о превращении Советской республики в военный лагерь. Вот что писал в то время в направляемой на места инструкции для губернских чекистов член коллегии ВЧК Мартин Лацис: "Мы не ведем борьбы против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить - какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом и есть смысл и сущность красного террора".

Постановление снк рсфср от 05.09.1918 о красном терроре

СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ РСФСР
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 5 сентября 1918 года
О КРАСНОМ ТЕРРОРЕ

Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой Комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.

Народный Комиссар Юстиции
Д.КУРСКИЙ
Народный Комиссар
по Внутренним Делам
Г.ПЕТРОВСКИЙ
Управляющий Делами
Совета Народных Комиссаров
В.БОНЧ - БРУЕВИЧ

В свою очередь, термин «красный террор» затем был сформулирован Троцким Л.Д. как «орудие, применяемое против обречённого на гибель класса, который не хочет погибать».Как уже было сказано, в свете проведения политики подавления врагов революции органы ЧК на местах получили широчайшие полномочия, каких в то время не было ни у одной властной структуры. Любой человек по малейшему подозрению мог быть арестован и расстрелян чекистами, и никто при этом не имел права даже спросить у них, какое тому было предъявлено обвинение. В итоге в конце 1918 года в Советской России была создана и некоторое время действовала уникальная в своем роде система правосудия - "тройки".

Не только Петербург и Москва ответили за покушение на Ленина сотнями убийств. Эта волна прокатилась по всей советской России - и по большим и малым городам и по местечкам и селам. Редко сообщались в большевицкой печати сведения об этих убийствах, по все же в «Еженедельнике» мы найдем упоминания и об этих провинциальных расстрелах, иногда с определенным указанием: расстрелян за покушение на Ленина. Возьмем хотя бы некоторыя из них.

«Преступное покушение на жизнь нашего идейного вождя, тов. Ленина - сообщает Нижегородская Ч. К. - побуждает отказаться от сентиментальности и твердой рукой провести диктатуру пролетариата»… «Довольно слов!»… «В силу этого» - комиссией «расстрелян 41 человек из вражеского лагеря». И дальше шел список, в котором фигурируют офицеры, священники, чиновники, лесничий, редактор газеты, стражник и пр. и пр. В этот день в Нижнем на всякий случай взято до 700 заложников. «Раб. Кр. Ниж. Лист» пояснял это: «На каждое убийство коммуниста или на покушение на убийство мы будем отвечать расстрелом заложников буржуазии, ибо кровь наших товарищей убитых и раненых требует отомщения».

После Октябрьского переворота большевистское правительство отменило действие судебной системы Российской империи и вместо нее ввело по всей стране революционные трибуналы, которые в отношении подсудимых действовали лишь исключительно с классовых позиций. Например, в Самаре первым председателем ревтрибунала был избран большевик Владимир Зубков, по профессии - типографский рабочий. При его назначении выступил председатель Самарского губисполкома Валериан Куйбышев, который в своем докладе сказал, что "революционный суд должен стать орудием борьбы против спекулянтов, воров, грабителей и лиц, не исполняющих постановления советской власти". Зубков находился в этой должности до 10 апреля того же года, когда он был переведен на другую работу, а на его место был утвержден Франциск Венцек. Впоследствии при взятии Самары чехословацким корпусом 8 июня 1918 года Венцек был забит насмерть толпой.

С конца ноября 1918 года в стране началась судебная реформа, когда ВЦИК своим решением утвердил «Положение о народных судах РСФСР». Согласно этому документу, правосудие на местах отныне должно осуществляться судьей и двумя народными заседателями. Но самое интересное, что деятельность ревтрибуналов при этом ВЦИК не отменил. В их компетенции по-прежнему оставались дела о контрреволюционных деяниях и выступлениях, саботаже, дискредитации советской власти, бандитизме, убийствах и покушениях. разбоях, грабежах, подлогах, преступлениях по должности, шпионаже, спекуляции. подделке денежных знаков. крупных хищениях госсобственности и других тяжких преступлениях. А народным судам в итоге достались лишь незначительные по своей тяжести уголовные и административные дела.

И вот в этой непростой обстановке ВЦИК своим новым решением вложил карающий меч революционного правосудия также и в руки представителей органов ВЧК на местах. Тем самым в стране сложилась уникальная ситуация, до этого не имевшая аналогов в истории мировой юстиции, когда привлечь гражданина к ответственности и покарать его имели право сразу три государственные структуры: народные суды, ревтрибуналы и подразделения Всероссийской чрезвычайной комиссии. Понятно, что подобная ситуация в итоге просто не могла не привести к ничем не оправданной жестокости и вопиющему произволу чекистов.

Применение расстрелов.

1. Всех бывших жандармских офицеров по специальному списку, утверждённому ВЧК.

2. Всех подозрительных по деятельности жандармских и полицейских офицеров соответственно результатам обыска.

3. Всех имеющих оружие без разрешения, если нет на лицо смягчающих обстоятельств (например, членство в революционной Советской партии или рабочей организации).

4. Всех с обнаруженными фальшивыми документами, если они подозреваются в контрреволюционной деятельности. В сомнительных случаях дела должны быть переданы на окончательное рассмотрение ВЧК.

5. Изобличение в сношениях с преступной целью с российскими и иностранными контрреволюционерами и их организациями, как находящимися на территории Советской России, так и вне её.

6. Всех активных членов партии социалистов-революционеров центра и правых. (Примечание: активными членами считаются члены руководящих организаций - всех комитетов от центральных вплоть до местных городских и районных; члены боевых дружин и состоящие с ними в сношениях по делам партии; выполняющие какие-либо поручения боевых дружин; несущие службу между отдельными организациями и т. д.).

7. Всех активных деятелей к/революционных партий (кадеты, октябристы и проч.).

8. Дело о расстрелах обсуждается обязательно в присутствии представителя Российской партии коммунистов.

9. Расстрел приводится в исполнение лишь при условии единогласного решения трёх членов Комиссии.

10. По требованию представителя Российского комитета коммунистов или в случае разногласия среди членов Р. Ч. К. дело обязательно передаётся на решение Всероссийской ЧК.

II. Арест с последующим заключением в концентрационный лагерь.

11. Всех призывающих и организующих политические забастовки и другие активные выступления для свержения Советской власти, если они не подвергнуты расстрелу.

12. Всех подозрительных согласно данных обысков и не имеющих определённых занятий бывших офицеров.

13. Всех известных руководителей буржуазной и помещичьей контрреволюции.

14. Всех членов бывших патриотических и черносотенных организаций.

15. Всех без исключения членов партий с.-р. центра и правых, народных социалистов, кадетов и прочих контрреволюционеров. Что касается рядовых членов партии с.-революционеров центра и правых рабочих, то дни могут быть освобождены под расписку, что осуждают террористическую политику своих центральных учреждений и их точку зрения на англо-французский десант и вообще соглашение с англо-французским империализмом.

16. Активных членов партии меньшевиков, согласно признакам, перечисленным в примечании к пункту 6.

Должны быть произведены массовые обыски и аресты среди буржуазии, арестованные буржуа должны быть объявлены заложниками и заключены в концлагерь, где для них должны быть организованы принудительные работы. В целях терроризации буржуазии следует также применять выселение буржуазии, давая на выезд самый короткий срок (24-36 часов)…».

Согласно резолюции ВЦИК, чекистское руководство не обязано было передавать в суд собранные им материалы, а могло самостоятельно определить для задержанного меру наказания - вплоть до расстрела на месте. Контролировать же действия органов ЧК на местах имело право лишь их непосредственное вышестоящее руководство. При этом задержанных казнили без суда и зачастую даже без следствия. Во многих архивах сохранились списки расстрелянных в этот период, которые ныне уже частично рассекречены и ожидают своих исследователей.

В период красного террора уездным органам советской власти приходилось вызволять из ЧК своих незаконно задержанных сотрудников. Например, в Бугульминском уезде Самарской области председатель местного исполкома Бакулин был настолько обеспокоен произволом, творившимся в стенах уездного ЧК, что в середине февраля 1919 года отправил телеграмму в Самару с просьбой срочно направить к нему представителей губкома партии. В его послании, в частности, говорилось следующее: "...промедление может вызвать нежелательные явления, могущие вредно отразиться на спокойствии уезда». Однако комиссия из Самары все-таки опоздала. поскольку буквально на другой день после телеграммы был арестован и сам Бакулин с формулировкой «по причине открытого противодействия сотрудникам ЧК». В итоге его освобождением был вынужден заниматься лично председатель губисполкома Валериан Куйбышев.

Еще один пример из реалий того времени, который сейчас выглядит трагикомично. В течение 1918-го и в начале 1919 года Самарская губчека несколько раз арестовывала заведующего губернским архивным бюро Сергея Хованского, а губисполком после этого требовал его освобождения. И вся вина задержанного заключалась в дворянском происхождении Хованского. Он не раз вызывал крайнее раздражение чекистов тем, что все составляемые им по запросам губчека документы неизменно подписывал своим полным титулом: «Князь Хованский».

Конечно же, полная бесконтрольность чекистов постоянно приводила к многочисленным случаям внесудебных расправ на местах. Так, в январе 1919 года в уездный центр Пугачев приехала совместная комиссия Самарского губкома ВКП(б), губисполкома и Самарской губчека. Целью ее визита стало расследование фактов грубейших нарушений законности в уездной ЧК, которую возглавлял Т.И. Бочкарев. Выяснилось, что только в течение декабря местные чекисты завели «по фактам контрреволюционной деятельности» 65 дел и арестовали 51 человека. Из них Бочкаревым самостоятельно были вынесены внесудебные приговоры по 26 делам, причем почти все подследственные лично им были сразу же расстреляны. В числе прочих он расстрелял и священника Хромоногова, который позволял себе публично возмущаться произволом, творившимся в стенах уездной чрезвычайной комиссии. В итоге Бочкарев был освобожден от своей должности, но никакой другой ответственности он не понес.

15 апреля 1919 года вышло Постановление ВЦИК "О лагерях принудительных работ", а 17 мая 1919 года - Декрет. В августе 1919 года сообщается о наличии в Киеве так называемых «человеческих боен» губерской и уездных ЧК. Лишь в феврале 1919 года ВЦИК своим новым решением лишил ВЧК права самостоятельно выносить приговоры по расследуемым ею делам: с того момента по решению Совнаркома эта функция передавалась ревтрибуналам. Тем самым в Советской России официально завершился период красного террора. Однако это вовсе не означало, что в РСФСР к тому моменту прекратились репрессии и беззаконие.

Сведения о применении пыток во время допросов проникают в революционную прессу, поскольку данная мера, естественно, была непривычна для многих большевиков. В частности, газета «Известия» от 26-го января 1919 года № 18 публикует статью «Неужели средневековый застенок?» с письмом случайного пострадавшаго члена РКП (б), который был подвергут пыткам следственной комиссией Сущево-Мариинскаго района в Москве.

Самой крупной акцией красного террора был расстрел в Петрограде 512 представителей элиты (бывших сановников, министров, профессоров). Данный факт подтверждает сообщение газеты «Известия» от 3 сентября 1918 года о расстреле ЧК города Петрограда свыше 500 заложников. По официальным данным ЧК, всего в Петрограде в ходе красного террора было расстреляно около 800 человек. Согласно исследованиям итальянского историка Дж. Боффы в ответ на ранение В. И. Ленина в Петрограде и Кронштадте было расстреляно около 1000 контрреволюционеров.

Формально красный террор был прекращён 6 ноября 1918 г. По некоторым данным, в течение 1918 года ВЧК репрессировала 31 тыс. человек, из которых 6 тыс. было расстреляно. В то же время, в октябре 1918 года Ю. Мартов, лидер партии меньшевиков заявил, что жертв репрессий ЧК в ходе красного террора с начала сентября было «более чем десять тысяч». Однако даже в 1922 году В. И. Ленин заявляет о невозможности прекращения террора и необходимости его законодательного урегулирования, что следует из его письма наркому юстиции Курскому от 17 мая 1922 года: "Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого. С коммунистическим приветом, Ленин."

Согласно Р.Конквесту, всего по приговорам ревтрибуналов и внесудебных заседаний ЧК в 1917-1922 гг. было расстреляно 140 тысяч человек. Современный исследователь истории ВЧК О. Б. Мозохин на основании архивных данных подверг критике эту цифру. По его словам, «со всеми оговорками и натяжками число жертв органов ВЧК можно оценивать в цифру никак не более 50 тыс. человек». Также на основании изучения протоколов заседаний Чрезвычайных комиссий он отмечает, что приговоры к ВМН были скорее исключением, чем правилом и большинство расстреляных было казнено за общеуголовные преступления.

Террор начал гулять по России задолго до Октябрьской революции. Еще с Феврала - в виде солдатских и матросских самосудов, деревенских погромов помещиков и “мироедов”. А к осени 1918 года он принял весьма значительные масштабы. Комиссарам, направляющимся для формирования воинских частей или выполнения иных важных задач, выдавались мандаты с правами расстрела. Страшная жестокость царила на фронтах гражданской войны и при подавлении восстаний - в Ярославле, Рыбинске, Муроме, на Кубани. Да и в тылу советские органы не останавливались перед физическим уничтожением неугодных.

В этом смысле особенно “отличался” начальник Питерской ЧК Урицкий (по некоторым данным, число его жертв достигало 5 тысяч человек). Еще без всяких “красных терроров” выделялась зверствами “вотчина” Свердлова, Урал, где те же самые цареубийцы, бандиты из бывших боевиков, став властью, убивали направо и налево, то за “нелояльность”, а то и просто с целью грабежа. Особенно свирепствовали подручные Шаи Голощекина и Пинхуса Войкова в отношении священнослужителей. Епископ Пермский Андроник был зарыт живьем, епископ Феофан, викарий Соликамский, после истязаний утоплен в Каме, епископ Тобольский и Сибирский Гермоген после пыток утоплен в Туре… Только в Екатеринбургской епархии было уничтожено свыше 300 священноков и диаконов.

И все же террор весны-лета 1918 г. еще не был доведен до своего кровавого абсолюта. Во-первых, по “содержанию” - он подразумевался или как кара за какую-то вину (действительную или мнимую) или осуществлялся исподтишка, тайно. Например, жертвы уральского Совдепа просто исчезали. Их убивали втихаря, а тела топили в болотах, чтоб “концы в воду”. Во-вторых, по “форме”. Расправы чаще всего являлись “самодеятельностью” на местах. Правом смертной казни пользовались командиры, комиссары, Совдепы разных рангов - у кого сила есть. Но и проявления террора, его масштабы зависели от облика этих конкретных командиров, комиссаров, Советов. По сути инициатива исходила “снизу”. И в одних районах лилась кровь, в других было спокойнее.

Однако Яков Михайлович Свердлов умел оценивать вещи “многосторонне”. Использовать весь комплекс прямых и побочных возможностей, которые открывает то или иное событие. Помните? Борьба с бандитизмом - повод разгромить анархистов. Восстания учредиловцев - повод изгнать из ВЦИК меньшевиков с эсерами… А покушение на Ленина дало отличный предлог, для развязывания террора уже не “снизу”, а “сверху”. Шаги в данном направлении Свердлов предпринимал и прежде, породив Ревтрибунал ВЦИК и легализовав смертную казнь. Но Трибунал - масштабы не те. Многих ли уничтожишь по суду, даже и упрощенному, с процессуальными формальностями?

Уже 30 августа в обращении по поводу выстрелов на заводе Михельсона Свердлов объявляет: “На покушения, направленные против вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит массовым террором против врагов революции”.

2 сентября ВЦИК рассматривает вопрос о “красном терроре”. Точнее… никакой ВЦИК даже и по этому поводу не собирался. Яков Михайлович придумал и применял очень удобную формулу - дескать, ВЦИК “в лице президиума” рассмотрел и постановил. То есть заседал-то не ВЦИК, а только президиум, но составляются протоколы заседания не президиума, а ВЦИК. И пишутся постановления не президиума, а ВЦИК. Это примерно то же самое, как если бы нынче собирались спикер Государственной Думы с вице-спикерами и принимали законы. От лица всей Думы. А по поводу “красного террора” ВЦИК постановил: “…Расстреливать всех контрреволюционеров. Предоставить районам право самостоятельно расстреливать… Устроить в районах маленькие концентрационные лагеря… Принять меры, чтобы трупы не попадали в нежелательные руки. Ответственным товарищам ВЧК и районных ЧК присутствовать при крупных расстрелах. Поручить всем районным ЧК к следующему заседанию доставить проект решения вопроса о трупах…”

Это - Свердлов! Это его “почерк”! Заметьте - опять повышенное внимание к “вопросу о трупах”. Обостренное, болезненное внимание. Впрочем, и остальные пункты весьма многозначительны. Террор уже не отдается на откуп местной “самодеятельности”. Он насаждается. Целенаправленно, организованно, повсеместно. Яков Михайлович требует личного присутствия при экзекуцичях “ответственных товарищей”. Чтобы повязать их кровью. Если ты еще не убийца - стань убийцей! Все “ответственные товарищи” ВЧК и ЧК должны сами, лично и непосредственно, быть убийцами. Свердлов своим постановлением не просто дает “зеленый свет” палачам, а делает из людей палачей, приучает их к этому занятию. Чтобы разбудить в человеке “зверя”, сломать все моральные преграды в душе, выпустив наружу страшное и низменное. Приохотить к садизму (то же самое, кстати, будет впоследствии делать Гейдрих, проводя своих “ответственных работников” через зондеркоманды). Заметим также и пункт о концлагерях. Это первый официальный документ о создании концлагерей в Советской России. Таким образом, и родоначальником ГУЛАГа являлся не кто иной как Яков Михайлович Свердлов.

” принимает и Совнарком. “ Предписывается все м Советам не ме дле нно произве сти аресты правых эсеров, представителей крупной буржуазии и офицерства… Подлежат расстрел у все лица, при косновенн ые к белогвардейск им организациям, заговорам и мятежам… Нам необ ходимо не медленно, раз и навсегда, очистить наш тыл от белогвардейской сволочи… Ни малейшего промедления при применении массового террора… Не око за око, а тысячу глаз за один. Тысячу жизней буржуазии за жизнь в ождя! Да здравствует кра сный террор!” Списки казненных требовалось публиковать и вывешивать - чтоб боялись, чтоб кровь стыла в жилах. А для более решительного проведения террора предписывалось “укрепить” органы ЧК - направляя туда “ответственных товарищей” со стороны, из советских и партийных структур. Не лишне сопоставить с тем, что было сказано выше. Не только чекистских, но и партийных, советских “ответственных товарищей” тоже надо искупать в крови!

Подписали декрет два ставленника Свердлова - нарком юстиции Курский и нарком внутренних дел Петровский. Сам Яков Михайлович не подписал. Неудобно было при живом Ленине именоваться “председателем”, а быть “и.о.” или “за председателя” его никто не уполномачивал несмотря на утверждения о “сговоренности”. Но реально руководил Совнаркомом при принятии этого решения Свердлов. И на заседании 5 сентября председательствовал он. А во исполнеине постановлений ВЦИК и Совнаркома Петровский издал “Приказ о заложниках”: “Из буржуазии и офицерства должно быть взято значительное количество заложников. При малейшей попытке сопротивления или малейшем движении в белогвардейской среде должен применяться безусловный массовый расстрел”. “Направить все усилия к безуслов

н ому расст релу всех, замешанных а белогвардейской работе”

И понеслось! По всей стране! Города “прочесывались” облавами. По улицам, по общественным местам, ночами - по квартирам жилых домов. Набирали заложников. Хотя этот термин в данном случае весьма некоррекен. Вопрос о жизни заложника связывается с условиями, предъявленными противникам: будете вести себя так-то - убьем. По постановлению о “красном терроре” хватали просто по “социальному” признаку. Производили приблизительную сортировку - этих выпустить, этих в камеру, а этих - сразу на расстрел. А то и без сортировки на расстрел. Без каких-либо условий, без ожидания действий противников.

В одной лишь Москве за несколько дней было уничтожено не менее 500–600 человек. А скорее - тысяча. Ведь именно эта цифра указывалась в постановлении Совнаркома. Обреченных раздевали до нижнего белья, в таком виде сажали в грузовики и везли на Ходынское поле. Для казней специально выделялись подразделения красноармейцев, косившие жертвы залпами винтовок. При первых экзекуциях даже играл военный оркестр! Но для некоторых палачей убийство становилось и развлечением. Так, в Серебряном бору устраивались охоты на людей. Их по одному спускали с грузовика и приказывали бежать, настигая пулями. Фанни Каплан, также подведенная задним числом под декрет о “красном терроре”, попала по алфавиту только в шестой список - каждый на 100 человек.

А “вопрос о трупах” сперва был решен таким образом, что тела расстрелянных развозили по моргам больниц и анатомическим театрам. При этом московским врачам и научным работникам было предложено в любом количестве брать трупы для исследовательских работ, анатомирования, препарирования. Вон, мол, какой богатый выбор - и мужчины, и женщины, разных возрастов, многие были совершенно здоровыми. Берите, налетайте! Это тоже, кстати, повторится в Третьем Рейхе, где профессор Страсбургского университета Хирт воспользуется столь благоприятной возможностью и начнет собирать коллекцию черепов, скелетов и заспиртованных трупов представителей разных рас и народов. Но из русских врачей в 1918 г. не согласился никто. Да и морги больниц вскоре оказались переполнены. И тела начали просто закапывать за городом где попало.

В Петроград свердловский Совнарком спустил разнарядку на 500 человек, которые должны быть расстрелянны. Но преемник Урицкого на посту председателя питерской ЧК Глеб Бокий проявил себя достойным учеником покойного шефа и выдвиженцем Якова Михайловича. Он значительно перевыполнил план и казнил 1300 - из них 900 в Петрограде и 400 в Кронштадте. Часть приговоренных погрузили в две баржи и затопили, трупы потом выбрасывало в Финляндии, многие были связаны колючей проволокой по 2 - 3 человека вместе.

Разумеется, не случайно и в Москве, и в Питере первый удар пришелся по священностужителям. В самых первых партиях жертв приняли мученическую смерть выдающийся деятель Православной Церкви протоиерей о. Иоанн (Восторгов), епископ Ефрем, еще целый ряд священников и монахов.

В рамках развернутой кампании террор покатился и по другим городам, хотя и в меньших масштабах. Причем дело теперь было поставлено централизованно, со свердловской четкостью и привычкой к организации. Москва требовала докладов о ходе террора - и эти доклады становились не менее важными, чем фронтовые сводки. Из Нижнего Новгорода доносили, что там расстрелян 41 человек, из Смоленска - 38. В Пошехонской губернии был уничтожен 31, в Ярославле - 38, а в Перми - 50, в Иваново-Вознесенске - 184, в Воронеже даже сосчитать не потрудились, сообщили, что “много расстрелянных”.

Но “красный террор” отнюдь не ограничивался единоразовой кампанией! Она была только началом, стартом сатанинского кошмара. Зиновьев в середине сентября, явившись на заседение Петроградской ЧК, изложил свой “пакет предложений”: вооружить рабочих и предоставить им право самосуда. Пусть, мол, руководствуются “классовым чутьем” и убивают “контру” прямо на улицах, вообще без каких-либо формальностей. И Свердлову его идеи в принципе понравились. Хотя вооружать рабочих все же не стали. Остереглись. Поскольку у большинства рабочих такая власть уже в печенках сидела.

Пришлось действовать силами только верных слуг режима. Но и террор продолжился, превращаясь в постоянное, “обыденное” явление. И в неотъемлемую часть государственной политики. Инициативу Свердлова горячо подхватил Троцкий. Он заявлял, что “устрашение является могущественным средством политики, и надо быть ханжой, чтобы этого не понимать”. И создал собственные карательные органы, Революционные Военные трибуналы. Независимые от ЧК и свердловских Ревтрибуналов. Радек требовал, чтобы казни были публичными - тогда они, дескать, окажут более сильное воздействие. А член коллегии ВЧК Лацис (Судрабс) писал: “Для нас нет и не может быть старых устоев морали и гуманности, выдуманных буржуазией для эксплуатации низших классов”. Он стал одним из главных теоретиков террора и рассуждал в “Известиях” о новых законах войны, отметающих все прежние правила и конвенции: “Все это только смешно. Вырезать всех раненых в боях против тебя - вот закон гражданской войны”.

Впрочем, и “своих” не щадили. Строительство и укрепление армии Троцкий вел драконовскими мерами. Когда красные войска бросили Казань, а белогвардейцы с чехами вслед за ними двинулись к Свияжску, туда прибыл Лев Давидович и останавливал отступавшие части. Приговорил к смерти 27 ответственных работников, бежавших от чехов, а простых красноармейцев, по свидетельству Ларисы Рейснер, “расстреливали, как собак”. Троцкий ввел “децимации” - выстраивал отступившие полки, приказывал рассчитаться по порядку номеров, и каждого десятого казнили. Случалось подобное и в других местах. Так, на Северном фронте однажды расстреляли целый полк, отказавшийся идти в атаку.

Но расправы над “своими” были, конечно, побочным явлением. Это отлаживались “инструменты”, оказавшиеся разболтанными и негодными для достижения задач троцких и свердловых. А главная направленность жуткой политики террора была другой. Лацис

п оучал в газете “Красный террор”: “Мы не ведем войны против отд ель ных лиц. Мы истребляем бур жуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказат ельств того, что обвиняемый действовал сл овом или делом против Советов. Первый вопрос, который вы должны ему предложить - к какому классу он принад ле жит, какого он прои схождения, воспитания, об разования или профессии. Эти вопросы и должны оп ределить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность кра сного террора”.

Простите, но уж какая буржуазия могла остаться в Советской России к осени 1918 года?! Те, кто и впрямь имел капиталы, перебрались за границу еще в 1917-м, до Октябрьской революции, спасаясь от развала и надвигающегося хаоса. После революции многие выехали через Финландию, пока она еще не отделилась. Эмигрировали и позже - на Украину, а оттуда в Германию. Поскольку выезд в германскую зону оккупации был довольно свободным.

Остались те, кому бежать было некуда и не на что. Не буржуазия, а интеллигенция. Чиновники, студ

ен ты, учителя, врачи, гимназисты, инженеры, техники, юристы, журналисты. И офицеры. А офицеры военного времени - это была та же интеллигенция, призванная из запаса. Так что и “красный террор” стал по своей сути целенаправленным истреблением интеллигенции. Той самой, что некогда горячо поддерживала либералов, зачитывалась речами думских оппозиционеров, освистывала царизм, искренне сочувствовала и помогала революционерам, а Февраль встретила восторгами, криками о “свободе” и алыми бантами…

С точки зрения “нормальной” политики очередное преступление Свердлова опять было иррационально. Интеллигенция была оппозиционна коммунистам, но практически безвредна. Протесты и “заговоры” не шли дальше кухонной болтовни. Если один юнкер Канегиссер решился взять револьвер и пустить пулю в Урицкого, то сколько тысяч… нет, сотен тысяч юнкеров, офицеров, чиновников даже не помыслили о такой возможности! На Дон, на Украину, Кубань, в Сибирь для борьбы с Советской властью ехали единицы. Даже в те периоды, когда путь туда был относительно безопасен. Белые армии были ничтожны по численности - они уже позже стали разрастаться за счет недовольных коммунистами крестьян, рабочих, казаков. А львиная доля офицерства так и осталась сидеть по домам, не желая вступать в “братоубийственную войну”. Надеясь, что она обойдет их стороной.

Но “красный террор” обрушился именно на этих офицеров, а не на тех, кто сражался у Деникина или Каппеля. Мало того, офицерам и интеллигенции нужно было чем-то прокормиться, содержать семьи. А при советской системе пайков это можно было сделать лишь работая на новую власть. И они шли служить и работать. Волей и неволей несли большевикам свой опыт, знания, умение. То самое, чего так не хватало революционерам, умеющим лишь разрушать, а не строить… И бесценный интеллектуальный потенциал отправляется на убой! Вплоть до нередких случаев, когда офицер шел “военспецом” в Красную Армию, погибал за Советскую власть, а в это время в тылу его родных и близких ставили к стенке в качестве “буржуев”…

И все же “красный террор” не был абсолютно бесцельной импровизацией Свердлова. Нет, смысл имелся. Глубокий и уже однажды опробованный. В Галиции. Когда в 1914 г. наши войска, гоня австрийцев, заняли Западную Украину, то они нашли там очень дружественное население. Все крестьяне Львовщины называли себя русинами, подавляющее большинство было православным. И, как удивленно отмечали офицеры, их язык был ближе к великорусскому, чем в Поднепровье (что легко объяснимо - в Поднепровье шло смешение жителей Киевской Руси с тюркскими народами). Но в 1915 г. русским пришлось отступить из Галиции. И на нее обрушились карательные акции. Целенаправленно, по планам австрийских геополитиков, было истреблено или изгнано православное духовенство, а почти всю интеллигенцию или казнили или отправили в концлагель Телергоф, откуда не возвращались. Их место заняли униатские священники и учителя из подготовленных в Вене националистов (их называли “мазепинцами”). Результат известен. Русины сохранились только в Карпатах, в горных районах. А жители равнины превратились в “западэньцев” с другим языком, другой верой - и в ярых врагов России.

Цель “красного террора” была аналогичной. Уничтожь духовенство и интеллектуальную прослойку народа - и ты уничтожишь его культурную традицию. И то, что останется, можно будет “переучить”, сделать совершенно другим народом. Была и вторая цель. “Перекрестить” русских, искупав в крови соотечественников. Сделать убийцами как можно больше русских людей, чтобы они преступили все заповеди Христовы и превратились таким образом в верных слуг нечистого.

Это удалось не полностью. Впоследствии в масонской литературе настойчиво внедрялась мысль, что “красный террор” - проявление национального русского варварства и жестокости. Что является грубой подтасовкой. Свердлов, Троцкий и иже с ними к русскому народу не имели никакого отношения. И даже с рядовыми исполнителями часто не ладилось. В Москве красноармейцы, используемые для расстрелов, быстро начали “сдавать”, роптали, возмущались, усилилось дезертирство. И вместо них стали привлекать китайцев с латышами. То же самое относится к расправам на Юге. Разведсводка 1-го Добровольческого корпуса Кутепова сообщала, что русские красноармейцы отказывались участвовать в массовых расстрелах, несмотря на выдачу водки и разрешение поживиться одеждой казненных. Разбегались, бунтовали. Поэтому для таких акций привлекались части из латышей и китайцев.

Но, конечно, находились и русские изверги. В семье не без урода. Такие, как Белобородов, Ермаков и прочая шваль из уральской шайки. Интересный пример приводит в своих воспоминаниях писательница Тэффи - в Унече, где располагался пограничный контрольно-пропускной пункт, на весь город наводила ужас комиссарша, ходившая с двумя револьверами и шашкой и “фильтровавшая” выезжающих беженцев, решая, кого пропустить, а кого расстрелять. Причем слыла честной и идейной, взяток не брала, а вещи убитых брезгливо уступала подчиненным. Но приговоры приводила в исполнение сама. И Тэффи вдруг узнала в ней деревенскую бабу-судомойку, некогда тихую и забитую, но выделявшуюся одной странностью - она всегда вызывалась помогать повару резать цыплят. “Никто не просил - своей охотой шла, никогда не пропускала”.

Да, вот таких теперь выдвигала система Свердлова. Давала им власть над жизнями, делала высокопоставленными сотрудниками ЧК и других советских органов. И система “красного террора” с такими кадрами заработала с методичностью конфейера. Вот как действовала, согласно бюллетеню левых эсеров, машина смерти в Москве.

“Теперь ведут сначала в № 11, а из него в № 7 по Варсонофьевскому переулку. Там вводят осужденных, 30 - 12 - 8 человек (как придется), на четвертый этаж. Есть специальная комната, где раздевают до нижнего белья, а потом… ведут вниз по лестнице. Раздетых ведут по снежному двору, в задний конец, к штабелям дров, и там убивают в затылок из нагана. Иногда стрельба неудачна. С одного выстрела человек падает, но не умирает. Тогда выпускают в него ряд пуль; наступая на лежащего, бьют в упор в голову или в грудь… Р.Олехновскую, приговоренную к смерти за пустяковый поступок, который смешно карать даже тюрьмой, никак не могли убить. 7 пуль попало в нее, в голову и грудь. Тело трепетало. Тогда Кудрявцев (чрезвычайщик из прапорщиков, очень усердствовавший, недавно ставший коммунистом) взял ее за горло, разорвал кофточку и стал крутить и мять шейные позвонки. Девушке не было 19 лет. Снег на дворе весь красный и бурый. Все забрызгано кругом кровью. Устроили снеготаялку - было дров много… Снеготаялка дала жуткие кровавые ручьи. Ручей крови перелился через двор и потек на улицу, перетек в другие места. Спешно стали закрывать следы. Открыли какой-то люк и туда спускают этот темный, страшный снег, живую кровь только что живших людей”.

Снова “держал уровень” Урал. В Перми и Кунгуре казнили группами по 30 - 60 человек, их рубили шашками. На Мотовилихинском заводе расстреляли 100 оппозиционных рабочих. Как доносил британский представитель Эльстон лорду Бальфуру, белые отряды, занимая уральские города, всюду находили сотни зверски убитых. “Офицерам, захваченным тут большевиками, эполеты прибивались гвоздями к плечам; молодые девушки насиловались; штатские были найдены с выколотыми глазами, другие - без носов…”. Всего по английским данным в Пермской губернии было уничтожено не менее 2 тысяч человек. Как видим, за рубежом прекрасно знали обо всех ужасах. Но - никаких воплей “общественности”! В отличие от случая с женами высокопоставленных большевиков.

Во вполне мирных подмосковных Бронницах, где никаких заговоров отродясь не было, и куда никакой фронт никогда не приближался, исполком местного Совета вел “террор” по собственому разумению, совершенно произвольно. Член исполкома останавливал на улице человека, по каким-то причинам обратившего на себя его внимание, брал двоих конвойных, вел во двор манежа и убивал. В Рыбинске зверствовала комиссарша “товарищ Зина”, в Пензе - Евгения Бош.

В Пятигорске руководил “красным террором” начальник Северокавказской ЧК Атарбеков. 160 заложников, мужчин и женщин, в том числе генералов Рузского (одного из главных участников заговора по отречению царя) и Радко-Дмитриева, вывели на склон г. Машук, приказали снимать с себя все до исподнего, становиться на колени, вытягивая шеи, и рубили головы. Участвовал и сам Атарбеков, отрезавший людям головы кинжалом.

В Ессентуках особыми зверствами прославился “женский карательный отряд каторжанки Маруси”. В ставропольском селе Безопасном была тюрьма, куда свозили задержанных из окрестностей, а “суд” местного коменданта Трунова сводился к двум фразам: “покажь руки!”, и если руки изобличали представителя интеллигенции - без мозолей, с тонкими пальцами (или человек по другим причинам ему не нравился), следовала команда “раздеть”! С обреченного срывали одежду, кололи штыками и выбрасывали в скотомогильники. Причем таким же способом Трунов, напившись, приказал убить собственную жену. А неподалеку, в селе Петровском, каратели устроили массовые расстрелы “буржуев” на обрывистом берегу реки Калаус, после чего туда же привели учениц местной гимназии и велели раздеваться. Но убивать не стали, а просто насладились их страхом ожидания смерти и перенасиловали.

В некоторых местах приговоренных раздевали не до белья, а догола. Поглумиться, доставить жертвам дополнительные страдания. А себе - извращенное “удовольствие”. И такая практика понравилась, постепенно стала общепринятой. Ей и официальное оправдание нашли - не пропадать же вещам? Если верхняя одежда казненных разбиралась палачами или шла в специальные распределители (большие склады существовали, например, при Моссовете), то белье стали собирать для передачи в военное ведомство - для красноармейцев.

В Саратове за городом у Монастырской слободки был целый овраг с грудами голых тел. Тут латыш Озолин со своими подручными уничтожил не менее полутора тысяч человек. Иногда это становилось формой “допроса” или просто надругательства. В ноябре двоих девушек привезли к страшному оврагу, приказали обнажиться и, поставив на край ямы, принялись “в последний раз” задавать вопросы о их близких. Бывало и так, что людей приводили на место расстрела, заставляли дожидаться своей очереди в раздевшейся партии обреченных, смотреть, как убивают других, а потом объявляли о помиловании. Факты изнасилований молодых женщин и девочек перед казнью зафиксированы повсеместно - в Питере, Вологде, Николаеве, Чернигове, Саратове, Астрахани. В Петрограде случайно арестованная французская коммунистка Одетта Кен описывает и “охоту” на женщин. Два десятка “контрреволюционерок” вывезли в поле и выпустили бежать обнаженными, “гарантируя тем, кто прибежит первыми, что они не будут расстреляны. Затем все они были перебиты”.

А кроме “стационарных” боен действовали еще и разъездные. Специальные карательные поезда, колесившие по стране и “подтягивавшие” места, где террор, по мнению руководства, еще недостаточен. Одним таким поездом заведовал “свердловец” М.С. Кедров со своей супругой Ревеккой Майзель. На ответственном посту в Архангельске он проявил себя полным нулем, первым удрал, едва пошли слухи о приближении неприятельской эскадры. А в качестве карателя оказался вполне на своем месте. Его поезд выезжал то для “административно-оперативных”, то для “военно-революционных” ревизий, сводившихся к кровопролитию. При наезде в Воронеж было расстреляно около тысячи человек, да еще взято “много заложников”.

Особое пристрастие Кедров питал к детям, сотнями присылая с фронтов в Бутырки мальчиков и девочек 8 - 14 лет, которых объявил “шпионами”. Устраивал и сам детские расстрелы в Вологде, Рыбинске. В Ярославле учинил кампанию по уничтожению гимназистов - их определяли по форменным фуражкам, а когда их перестали носить, вычисляли по прическе, осматривая волосы и выискивая рубчик от фуражки. А его жена лично проводила допросы в жилом вагоне, откуда доносились крики истязуемых. Потом она их собственноручно пристреливала тут же, на станции. И только в Вологде убила около 100 человек.

Историк и публицист С.П. Мельгунов вел свою картотеку жертв “красного террора”, выписывая фамилии из официальных списков казненных, публиковавшихся в разных советских газетах. И за вторую половину 1918 года насчитал 50 тысяч человек. Точно так же, по опубликованным советским данным, эсеровская газета “Воля России” за январь - март 1919 г. насчитала 13.850 расстрелов. Хотя и Мельгунов, и эсеровские исследователи приводили доказательства, что эти списки всегда занижались. В них, например, редко включали женщин. Их сокращали во время особенно крупных кампаний. В них не включались расправы в прифронтовой полосе. Да и в глухой провинции обходились без каких-либо публикаций. В общем, если жизнь в Советской России и без того была несладкой, то развернутая Свердловым кампания превратила ее в полный ад…

«ВЦИК дает торжественное предостережение всем холопам российской и союзнической буржуазии, предупреждая их, что за каждое покушение на деятелей Советской власти и носителей идей социалистической революции будут отвечать все контрреволюционеры…Рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов». Это означало введение заложничества, когда за действия одних людей должны отвечать совершенно другие. Резолюция ВЦИК открывала путь к принятию постановления ВЦИК о красном терроре 5 сентября.

Постановление создавало основы репрессивной политики коммунистического режима: создание концлагерей для изолирования «классовых врагов», уничтожение всех оппозиционеров, «причастных к заговорам и мятежам». ЧК наделялась полномочиями брать заложников, выносить приговоры и приводить их в исполнение.

Сразу же было объявлено о расстреле 29 контрреволюционеров, которые были заведомо непричастны к покушениям на Ленина и Урицкого — в том числе бывшего министра внутренних дел Российской империи А. Хвостова, бывшего министра юстиции И. Щегловитова и др. В первые дни сентябрьского Красного террора в Петрограде погибло более 500 человек. По всей Советской России были казнены тысячи людей, часть из которых была виновата лишь в принадлежности к «контрреволюционным» классам и общественным течениям — предприниматели, помещики, священники, офицеры, члены партии кадетов, взятые в заложники крестьяне.

Постановление СНК РСФСР от 05.09.1918 "О красном терроре"

СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ РСФСР

Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой Комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.

Народный Комиссар Юстиции Д.КУРСКИЙ

Народный Комиссар по Внутренним Делам Г.ПЕТРОВСКИЙ

Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров В.БОНЧ - БРУЕВИЧ

Секретарь Сов.Нар.Ком. Л. ФОТИЕВА